Есть ли в усадьбе «Ботик» привидения?

1 августа 1803 года Владимирское дворянство торжественно открыло в четырех верстах от города Переславля-Залесского Петровский музей. В специально построенном здании разместили бот «Фортуна» - единственное уцелевшее от потешной флотилии судно, собственноручно построенное Петром I. При музее была поставлена деревянная сторожка, в которой решено было поселить отставного матроса Луку Васильева Синявина. Лука Синявин с 1788 года служил матросом 1-й статьи, в 1804 году вышел в отставку. Именно его выбрал Губернатор И.М. Долгорукий для охраны при Ботике ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА ГОСУДАРЯ ПЕТРА ПЕРВАГО.

Жизнь отставного матроса на протяжении 24 лет была довольно однообразной – женился, в 1811 году родился сын. Казенного жалования не получал, а находился на содержании Юрьевского помещика Апраксина. Для прибытку Синявин взял в сторожку квартирантов, семью заштатного дьячка Алексея Иванова с женой и сыном.

По заведённому порядку, охранять Ботик должны были по очереди вместе с Лукой Синявиным крестьяне окрестных деревень. Таким образом, отставной матрос играл роль начальника стражи. Крестьян не притеснял, они сами «по доброму согласию» давали ему по подводе в неделю доехать до города.

В ноябре 1828 года по Переславлю поползли слухи о нечистой силе, которая бушует в сторожке при Ботике. Крестьяне села Веськово рассказывали, что по ночам в избе Луки Синявина раздаются страшный стук, вопли и летает посуда. Ночевавшие в гостях у дьячка родственники были облиты водою и жидким тестом для пирогов. Самого Луки с семейством в то время дома не было, он ездил в Сокольники по случаю церковного праздника.

Синявин решил обратиться к знающему человеку, крестьянину казенного села Ивановского Козьме Иванову Баженову. Встретив его в январе 1829 года в Переславле, Лука рассказал о происходящих в его доме ночных погромах. Баженов согласился помочь. Он приехал в Веськово, окропил дом сторожа Святой водой, читал при свечах у образов Псалтирь и уверял, что больше ничего плохого не будет. Однако через неделю начались страсти пуще прежнего: еженощные свист, крик, пляска, смех, биение в ладоши и пение срамных песен страшным хрипловатым голосом. Напоследок являлись самые страшные буйства, поругание и удары от бросания горшков, досок и других вещей о стены.

Ночные неистовства напугали нанимаемых в ночное время для охраны Ботика сторожей из крестьян села Сокольники. Лука Синявин рассказывал, что буянит в его избе злой дух, сам сообщивший об этом. На вопрос Синявина дух отвечал, что посажен в избе своим хозяином, крестьянином казенного села Рождествено по имени Гаврила.

Слухи о ночных погромах дошли до Переславского Земского исправника титулярного советника Сухорукова. Для расследования дела в Веськово был направлен прапорщик Переславской Военной Инвалидной команды Невструев. Из допроса Луки Синявина, членов его семьи и квартирантов стали известно, что неистовства происходили всегда в ночное время в полной темноте, когда окна сторожки снаружи были закрыты ставнями, а внутри завешены войлоками по воле Луки Синявина якобы для сохранения тепла. Сын дьячка, семинарист Тимофей рассказал, что злой дух однажды потребовал от него шапку, чтоб в неё испражниться. А когда тот шапки не дал, дух сказал, что унёс у семинариста «штучку». Потом семинарист не нашёл хранившейся у него 5-рублевой ассигнации.

Был допрошен также крестьянин казенного села Ивановского Козьма Иванов Баженов, 28 лет. Он сообщил, что стал помогать солдату Луке Васильеву потому, что сам был болен. «И по сновидению советуемо мне было читать некоторые псалмы из псалтири, от чего де я сам буду здоров и буду помогать другим, через что и действительно получил себе облегчение.» Добрый Лука сам приехал за ним в село Ивановское, а на обратный путь дал 2 рубля.

Крестьянин деревни Большие Сокольники Андрей Сергеев, призванный для охраны Ботика Его Императорского Величества, ночевал в избе Луки Синявина. На допросе Андрей Сергеев рассказал, что сам 60-летний хозяин с женой спали в чулане, его квартиранты отставной дьячок с супругой – на печи, а сын Синявина Иван и сын дьячка семинарист Тимофей – на полатях. Сторож Андрей улегся тоже на печь, рядом с дьячком. «Вдруг неизвестно кто, подойдя прямо ко мне, однако шорохов никаких не имелось – вытащил из-под головы моей шубу, на которой я лежал, вместе с рукавицами, и стал таскать оные по полу. Чего я, испугавшись, закричал хозяину, чтоб засветил огня, которой и был им подан…и шубу свою я нашел опять брошенною на печи, а рукавицы на полу наполненные человеческим калом.» После этого хозяин дома погасил свет и сказал сторожу, чтоб тот не боялся. Однако через несколько минут кто-то невидимый стал бить крестьянина Сергеева верёвкой, произнося страшным хрипловатым голосом ругательства. Неизвестный называл крестьянина по имени-отчеству, прося нюхательного табаку. Когда матрос Лука засветил огонь, все члены его семьи лежали на своих местах.

Другой сторож из крестьян, Павел Михеев, был стащен с полатей, а хриплый голос требовал отдать шапку. И все остальные крестьяне-сторожа, ночевавшие в свой черёд в избе матроса Синявина, испытали на себе ночные неистовства злого духа.

Произведя допрос, прапорщик Невструев решил провести следственный эксперимент. 29 января 1829 года в избу матроса Синявина были помещены на ночь для испытания канцелярист Переславского земского суда Сергей Нелюбов с тремя крестьянами из деревни Сокольники. Хозяин дома предупредил, что все окна должны быть как следует закрыты, поскольку всё происходит только в полной темноте. Канцелярист приказал закрыть окна, сам лег на печь, а крестьянам велел сидеть на лавке вблизи чулана, где спал Синявин. Вдруг неизвестно кто захлопал в ладоши, и канцелярист в страхе закричал, чтоб зажгли огонь. Матрос Синявин стал зажигать огонь, ругая неизвестно кого матерными словами, но всё уже стихло. Заподозрив хозяина, канцелярист решил лечь на полати, чтоб удобнее было ловить преступника. Снова погасили свет. И опять забили в ладоши, засвистели, началась пляска, а в ноги канцеляриста полетел кувшин. Нелюбов заметил, откуда раздавался шорох по полу и бросился туда. Так был пойман с поличным 60-летний матрос Лука Синявин вместе со своим сыном Иваном, которые тут же принялись просить прощения.

Однако три других свидетеля-крестьянина не были уверены, что виноват именно Лука с сыном, поскольку всё происходило в полной темноте. Да и сам Лука Синявин в допросе показал, что он просто выбежал из чулана на звук, «дабы оградить то место молитвою», и попал прямо в руки канцеляристу Нелюбову. А темноту в доме он соблюдал, потому что окна должны быть закрыты, чтоб тепло не выходило.

Для чистоты эксперимента канцелярист Нелюбов удалил семейство Синявиных в село Веськово и провёл в сторожевой избе вместе с крестьянами-сторожами ещё семь ночей. Никаких «неистовств» в избе больше замечено не было.

Были опрошены крестьяне окрестных деревень, которых Лука Синявин требовал по очереди в сторожа. Оказалось, что многим из них предлагалось отдать Луке по 13 рублей в год, чтоб он никогда их не требовал на стражу. Зная о нечистой силе в избе Синявина и боясь её, крестьяне соглашались. Некоторые деревни платили Синявину по 1 копейке с души в неделю, по 70 душ в деревне.

Выяснилось также, что любопытствующие переславцы приходили в январе к Синявину, чтобы лично удостовериться в действиях нечистой силы. Смотритель духовных училищ священник Яковлев вместе со смотрителем народных училищ Парским и одним из учителей провели ради этого ночь в сторожевой избе. В них был брошен печной приступок, который попал в господина Парского.

22 июня 1829 года в Переславский Уездный суд поступил не совсем обычный документ под названием «Предложение». По решению Владимирского Совестного Суда отставного 60-летнего матроса Луку Васильева Синявина, обвиняемого в производимых в строениях при ботике Его Императорского Величества Государя Петра Первого разных неистовствах, рекомендовалось наказать на месячный срок содержанием на хлебе и воде в тюрьме при Переславской Градской Полиции. В вину ему ставили злой умысел пугать людей и приводить их в страх. Старый проказник, потешавшийся над любопытными и суеверными согражданами, отделался довольно легко.

А вот пришедший ему на помощь Кузьма Баженов оказался под подозрением в чародействе! Крестьяне казенных сел Ивановского, Нилы, Конюцкого, Фалелеева и деревни Бутаковой, приведённые к присяге, были допрошены о поведении Баженова. Выяснилось, что мнения крестьян сильно расходятся. Староста села Ивановского считал, что поведения он был нехорошего, часто предавался пьянству. А крестьяне села Нила показывали, что Баженов был поведения хорошего и никаких в каких противных закону поступках не замечен. В одном сходились все: чародейством Козьма Баженов не занимался.

После многих допросов обвинение в чародействе было снято, но Баженов был строго предупреждён: если вновь займётся несвойственными его званию обязанностями по изгнанию нечистой силы, то будет подвергнут строгому суду по закону.

Дальнейшая судьба героев этого дела нам неизвестна. В 1834 году Владимирским Губернским архитектором Е.Я.Петровым были составлены план и смета на устройство новой деревянной караульни на каменном фундаменте, примерно для 4 человек сторожей. Видимо, идея с проживанием в сторожке семьи сторожа была признана неудачной. Каменная караульня с деревянным надворным строением была построена в 1842 году.

В бывшей караульне сейчас размещена симпатичная экспозиция быта Переславской Рыбной Слободы. Но никто не пробовал закрыть ставни, запереться там на ночь и проверить – станет ли кто-то свистеть, плясать, швыряться горшками и требовать нюхательного табаку?!

Рф ГАЯО, ф. 266, оп. 1, д. 65. О происходимых в сторожевской избе при ботике ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА ГОСУДАРЯ ПЕТРА ПЕРВАГО неизвестно от кого плясках и прочих неистовствах.

  ГАВО, ф. 445, оп.1, д. 11. О составлении плана и сметы на постройку караульни для хранения ботика Петра I. 20 Ноября 1841 г.

  ГАВО, ф. 445 оп.1, д. 108. Переписка с Владимирским губернатором о проэкте постройки караульни для охраны бота Петра I на Плещеевом озере. 1 мая 1841 – 25 сентября 1841гг.

Труды Переславского музея, вып. 9, с. 38, доступ по ссылке http://pki.botik.ru/books/muz-trudi-09.pdf